Доцент кафедры международных отношений Университета Кырыккале доктор Мерве Суна Озель Озджан написала для издания «AA Аналитика» статью о закулисных мотивах визита Виткоффа в Россию в связи с «28-пунктным мирным планом» Трампа.

***

«28-пунктный мирный план», подготовленный администрацией Трампа и впоследствии сокращенный до 19 пунктов, на первый взгляд представляется «попыткой прекратить войну», но на самом деле является проектом, лишающим Украину суверенитета, узаконивающим геополитические цели России и коренным образом меняющим архитектуру глобальной безопасности. Рамки этого плана носят геополитический характер, меняющий порядок не только для Украины, но и для евроатлантического порядка, безопасности Черного моря и Кавказского региона.

Наиболее критические пункты плана включают официальное признание Крыма «неотъемлемой частью Российской Федерации» и определение статуса оккупированных территорий, в первую очередь Донецка и Луганска, в ущерб Украине. Это не только полностью игнорирует дух Будапештского меморандума 1994 года, но и создает чрезвычайно опасный прецедент в международном праве, когда «территориальная целостность суверенного государства становится предметом торговли». Но имеет ли сегодняшний процесс, к которому привела война между Россией и Украиной, мирный план, ориентированный на решение глубоких, укоренившихся проблем, проявление исторических травм, или же это лишь конъюнктурное поверхностное устранение последствий? Потому что, судя по всему, краткосрочные решения приведут к еще большим проблемам. Насколько стремление президента США Дональда Трампа к Нобелевской премии мира и его коммерческий подход соответствуют реальности на местах?

Не дипломатия, а новая структура власти

Хотя было заявлено, что представленный Трампом 28-пунктный мирный план является лишь черновиком, на самом деле можно сказать, что он означает реинтеграцию России в глобальную систему. План содержит такие важные пункты, как перевод замороженных российских активов в общий фонд, повторное открытие российских энергоресурсов для мирового рынка, возвращение в «большую восьмерку». Поэтому данная структура представляет собой попытку создания нового экономического порядка под лозунгом мира. Кроме того, даже в пересмотренных частях плана предлагается переход к модели «совместного контроля» между Россией и Украиной над Запорожской АЭС, крупнейшим ядерным объектом Европы. Это может быть расценено как чрезвычайно рискованная мера с точки зрения как энергетической безопасности, так и норм ядерной безопасности. С помощью этой меры Россия, не обсуждая будущее Донбасса и Крыма, может создать для себя выгодную ситуацию с точки зрения как ядерной безопасности, так и безопасности энергоснабжения Европы в рамках модели «совместного управления» Запорожской АЭС.

Действительно, в результате интенсивной реакции европейской стороны, после двухдневных дипломатических переговоров в Женеве количество статей было сокращено до 19. Однако переход к плану из 19 статей, хотя и представляется с технической точки зрения «прогрессом», на самом деле означает поставление под вопрос суверенитета Украины. С этой точки зрения, такие основополагающие вопросы, как территориальная целостность, членство в НАТО и гарантии безопасности, которые определят будущее Украины, остаются предметом политических рискованных расчетов Трампа и президента Украины Владимира Зеленского.

Такой подход не является ни дипломатическим прогрессом, ни рамками, которые могут положить конец конфликту. Основная проблема заключается не в количестве пунктов, а в том, что стороны конфликта не могут напрямую встретиться. Пока стороны не сядут за стол переговоров, реальная возможность решения не появится. План, представленный сегодня, носит скорее характер попытки «управления общественным мнением» и «создания ощущения мира».

Сторона Трампа готовит политическую витрину, демонстрирующую ее стремление к миру, в то время как Россия продолжает продвигаться вперед, чтобы написать «историю успеха» на поле боя. Сегодня Россия добивается самых больших территориальных завоеваний практически с самого начала войны. С помощью структуры, превратившейся в военную машину, она систематически продвигается от линии Донбасса до Запорожья. Москва хочет использовать это продвижение в качестве преимущества за столом переговоров. На украинской стороне же администрация Зеленского находится в состоянии глубокой неопределенности. Как давление со стороны США, так и политическая нерешительность Европы, а также кризис, вызванный внутренними расследованиями коррупции, мешают Киеву выработать стратегию. Особенно отставка главы Администрации президента Украины Андрея Ермака рассматривается как критический переломный момент в этот период. В то время как внутренняя целостность администрации Зеленского становится предметом споров, украинский народ также не может смотреть в будущее с четкой перспективой.

Будущее Украины или будущее США?

Будущее Украины определяет не только судьбу Киева, но и безопасность Европы, НАТО, глобальный порядок и перераспределение центров силы. Россия выигрывает время. Европа не знает, что делать, и только вооружается. Не следует игнорировать утверждения о том, что США формируют свою архитектуру мира, создавая в Майами сеть инвесторов-дипломатов. Ведь еще до того, как Трамп представил свой 28-пунктный мирный план, в международной прессе широко освещались утверждения о том, что в прошлом месяце в Майами состоялась встреча зятя Трампа Джареда Кушнера с президентом одного из крупнейших суверенных фондов России — Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ) Кириллом Дмитриевым. Эта встреча серьезно укрепила оценки о том, что подготовленный США мирный план имеет не только политический, но и экономический и геостратегический аспекты.

С другой стороны, сегодня очевидно, что встреча специального представителя США по Ближнему Востоку Стива Виткоффа и зятя Джареда Кушнера с президентом России Владимиром Путиным не будет ограничиваться только мирными переговорами. Встреча Путина, Виткоффа и Кушнера скорее указывает на поиск новой экономической и геополитической архитектуры после войны, чем на обсуждение перемирия на местах. Учитывая опыт Кушнера с «Авраамскими соглашениями», следует задаться вопросом: возможно ли создание «новой модели нормализации» или «формулы реинтеграции» между Москвой и Западом? Поэтому за кулисами встречи, помимо коммерческих вопросов, таких как решение проблемы замороженных активов России, энергетические и восстановительные проекты, весьма вероятно обсуждается вопрос о новой модели соглашения между США и Россией в стиле Кушнера, которая исключит участие Европы. Если между Россией и США сложилась основа для коммерческого и геополитического соглашения, то неизбежно возникает следующий критический вопрос: возможен ли справедливый мир на местах?

Влияние Турции на поле боя и за столом переговоров

Усилия Турции по установлению мира на поле боя имеют под собой довольно прочную основу, и эти усилия следует рассматривать с точки зрения дипломатии стабильности. В то же время подход Анкары отражает целостное понимание внешней политики, основанное на глубоком знании исторического прошлого двух стран, укоренившихся проблем и их геополитических последствий. Вступая в четвертый год войны, не следует забывать, что мы имеем дело с конфликтом, который будет столь же длительным и изнурительным, как и Первая мировая война.

Турция действует, правильно анализируя эту реальность. В период, когда особенно обостряются опасения по поводу безопасности Черного моря, крайне важным шагом является создание зоны безопасности, обеспечивающей стабильность в регионе с военной точки зрения, путем неукоснительного применения Конвенции Монтрё. Действительно, недавние атаки Украины на российские корабли в Черном море могут привести к распространению войны на Черное море, что в свою очередь может иметь последствия в самых разных сферах: от продовольствия до энергетики, от экологии до военной безопасности. Поскольку Турция вновь продемонстрировала свой осторожный и дипломатический подход, можно предположить, что стороны не будут превращать Черное море в поле боя.

Кроме того, создание Черноморской зерновой инициативы, обеспечивающей глобальную продовольственную безопасность, является не только техническим достижением, но и результатом сильной государственной политики, способной правильно оценивать кризисные ситуации. Все эти шаги являются действиями, которые может осуществить только тот, кто правильно понимает систему и способен сохранять принцип равной близости к обеим сторонам. В этом контексте заявление министра иностранных дел Хакана Фидана о продолжении дипломатии и диалога, несмотря на то, что мы столкнулись с Россией по многим вопросам, таким как Сирия и Ливия, является важным свидетельством стратегической глубины Турции в условиях кризиса.

В то время как Европа не смогла проявить дипломатическую волю, несмотря на продолжающуюся уже почти четыре года войну на Украине, Турция стала первой страной, которая организовала мирные переговоры. УсилияАнкары в своем стремлении к миру и ее усилия по удержанию обеих сторон за столом переговоров чрезвычайно ценны с точки зрения создания основы для справедливого мира. Сейчас необходимо, чтобы обе стороны действительно прислушались друг к другу и нашли общий путь для прекращения этой войны. Турция играет в этом процессе критически важную роль как региональная сила, посредник и стабилизирующий фактор.

Турция – это страна, которая не отказывается от дипломатии и стремится не усугублять конфликт, а найти его решение. Поэтому Анкара, реалистично оценивая глубокий стратегический разрыв между Россией и Украиной, стремится институционализировать поиск «справедливого мира», отдавая приоритет международной легитимности, которая позволит удержать обе стороны за одним столом переговоров. Ведь сегодня нужны не действия, усугубляющие конфликт, а стратегический ум, который сможет собрать стороны за одним столом под руководством таких стабилизирующих игроков, как Турция.

[Доцент Мерве Суна Озель Озджан, преподаватель факультета международных отношений Университета Кырыккале].

* Мнения, выраженные в статье, принадлежат авторам и могут не отражать редакционную политику агентства «Анадолу».