Глава Центра дипломатических отношений и политических исследований (DİPAM) доктор Толга Сакман подготовил для «Анадолу» аналитический материал о формировании «Инициативы трех морей» и ее значении для регионального баланса.

***

Архитектура безопасности Европы переживает, возможно, самое серьезное испытание со времен Холодной войны. Конфликт между Россией и Украиной коренным образом изменил восприятие угроз на восточном фланге НАТО. Наряду с традиционными союзническими структурами, возросло значение регионального сотрудничества. В этом контексте «Инициатива трех морей» (Three Seas Initiative - 3SI), которая долгое время ассоциировалась преимущественно с инфраструктурой и экономической интеграцией, теперь рассматривается не только как проект развития, но и как стратегическая платформа безопасности.

Инициатива, запущенная в 2015 году Польшей и Хорватией, охватывает 13 стран Европейского союза, расположенных между Балтийским, Адриатическим и Черным морями. Участие Германии, Европейской комиссии, США и Японии в качестве стратегического партнера (наблюдателя) символизирует стратегическую поддержку Запада этого проекта. Однако сегодня этот географический коридор рассматривается не только как зона объединения инфраструктурных маршрутов, но и как защитный пояс от влияния Китая и давления со стороны России.

Трансформирующаяся роль «Инициативы трех морей» (3SI)

В отличие от старого проекта «Междуморья» (Intermarium), продвигаемого Польшей в межвоенный период, 3SI не является политическим или военным союзом. Это платформа для объединения стран-членов ЕС из региона с целью экономического развития в сферах энергетики, транспорта и цифровой связности. В рамках реализации этих целей был создан совместный инвестиционный фонд и началась поддержка макрорегиональных проектов.

С целью реализации этих задач был создан совместный инвестиционный фонд, а также началась поддержка макрорегиональных проектов.

Для Соединенных Штатов, фактически выступающих стратегическим спонсором «Инициативы трех морей» (3SI), этот проект представляет собой попытку оживить пространство бывшего Варшавского договора - сначала как противовес влиянию Москвы, а затем и Пекина. На первом саммите инициативы, состоявшемся в 2016 году в Дубровнике, среди гостей с одной стороны присутствовал заместитель министра иностранных дел Китая Лю Хайсин, прибывший с целью обсуждения возможной интеграции проекта с китайской «Инициативой Пояса и Пути», а с другой - советник по национальной безопасности президента США Барака Обамы генерал Джеймс Л. Джонс, отметивший потенциал 3SI в укреплении позиций НАТО в Европе.

Уже на следующем саммите, прошедшем в 2017 году в Варшаве, президент США Дональд Трамп охарактеризовал «Инициативу трех морей» как «подлинный трансатлантический проект с колоссальным геополитическим, геостратегическим и геоэкономическим потенциалом».

В 2020 году США продемонстрировали явный интерес к укреплению связей с Центральной и Восточной Европой, пожертвовав 300 миллионов долларов в фонд «Инициативы трех морей», а тогдашний государственный секретарь Майкл Помпео объявил о планах инвестировать 1 млрд долларов в развитие стран-участниц 3SI. Эта поддержка определенно не была актом альтруизма - скорее, это шаг, продиктованный геостратегическими соображениями, направленный на сохранение доминирующей позиции США в мировом порядке. Можно предположить, что и сегодня Дональд Трамп, продолжая прежнюю политику, будет поддерживать инициативу в том же духе.

США рассматривают растущее влияние Китая в Центральной и Восточной Европе как значительную угрозу. Поэтому поддержка Вашингтона может стать важным сдерживающим фактором против китайских инициатив в регионе, таких как «Пояса и Путь» и «Платформа сотрудничества стран Центральной и Восточной Европы (14+1)». «Инициатива трех морей» может сыграть ключевую роль в ограничении китайских влияний, создавая безопасные цепочки поставок, обеспечивая энергетическую безопасность и ограничивая китайские инвестиции в регионе, что позволит ослабить влияние Пекина на Западную и Восточную Европу.

«Инициатива трех морей» также сыграла ключевую и трансформирующую роль в контексте России. Страны, расположенные на востоке, такие как Польша, Румыния и страны Балтии, после начала конфликта в Украине увеличили свои оборонные расходы и углубили интеграцию с НАТО. В этом процессе 3SI функционирует как платформа для усиления как региональной координации, так и двусторонних отношений с США. Особенно важно, что участие США в инвестиционном фонде инициативы не только поддерживает экономическую интеграцию региона, но и способствует его военной интеграции в рамках трансатлантических связей.

В рамках этого процесса стоит отметить, что в отличие от предыдущего года, президент Украины Владимир Зеленский не был приглашен на саммит в Варшаве в 2025 году. Поддержка со стороны Дональда Трампа может быть обусловлена не только отношениями с Китаем и Россией, но и тем, что администрация Трампа, считая вклад Западной Европы в НАТО недостаточным, решила обойти ее. Кроме того, США, ставшие крупным экспортером нефти и газа, начали активно поставлять энергоресурсы и технологии в Центральную Европу.

Однако в трансформации «Инициативы трех морей» сыграли роль не только конфликт в Украине, но и внутренние расколы в Европе. После Brexit углубилcя раскол между Востоком и Западом внутри ЕС, а медленные и не всегда решительные действия Германии и Франции в вопросах безопасности стали стимулом для Польши и балтийских стран к созданию собственных альтернативных механизмов безопасности. В этом контексте 3SI имеет все шансы стать своего рода «координационным центром безопасности Восточной Европы» внутри Европейского Союза.

Турция: Игрок снаружи, вовлеченный внутрь

Турция не является официальным членом 3SI. Однако, будучи страной, расположенной на южном побережье Черного моря и играющей центральную роль в региональной архитектуре безопасности, находится как на периферии, так и в центре этого преобразования. В последние годы Анкара заметно укрепила свою позицию в вопросах безопасности Черного моря. Кроме того, с включением Греции в инициативу, охватывающую также Восточное Средиземноморье, этот проект напрямую касается Турции в регионе.

Несмотря на то, что Турция официально не является частью 3SI, это не означает, что ее влияние ограничено. Напротив, когда речь идет о энергетических коридорах, логистических путях и военном сотрудничестве, безопасность Восточной Европы без участия Турции будет неполной. Особенно с учетом укрепления двусторонних оборонных отношений с Румынией, Болгарией и Польшей, Турция под эгидой НАТО играет активную роль в обеспечении стабильности в этом регионе.

По мере того, как безопасность станет важной составляющей 3SI в будущем, включение Турции в эту структуру в качестве наблюдателя или партнера может стать более конкретной темой для обсуждения. Это может открыть новое направление в отношениях между Турцией и ЕС, а также способствовать более интегрированному восточному флангу НАТО.

Слабые стороны, испытания и инфраструктура

Основное испытание для 3SI заключается в гетерогенной структуре ее участников. Экономически и политические различия и даже различия в приоритетах безопасности этих стран затрудняют разработку общей стратегии. Кроме того, дистанцирование таких стран, как Германия и Франция, которые являются учредителями ЕС, от Инициативы может ограничить ее внутреннюю легитимность в рамках ЕС.

На этом фоне развитие более гибких, проектных форм сотрудничества с внешними партнерами, такими как Турция, может придать «Инициативе трех морей» не только необходимую гибкость, но и стратегическую глубину. В частности, безопасность Черного моря, ограничение морской мощи России и обеспечение региональных торговых путей останутся ключевыми задачами. Роль Турции в этом контексте является важным дополнением и балансом для 3SI.

С уменьшением способности России использовать газовый рычаг, возрастает значение альтернативных энергетических маршрутов. В этом контексте Турция продолжает играть роль энергетического коридора для доставки газа из Азербайджана и Восточного Средиземноморья в Европу. Пока страны 3SI все более интегрируются в такие области, как терминалы СПГ, электрические сети и цифровая инфраструктура, Турция становится естественным продолжением этой интеграции. Таким образом, укрепление связей Турции с этой инициативой будет способствовать не только усилению ее региональной позиции в сфере безопасности, но и открытию возможностей для альтернативных моделей экономической интеграции внутри ЕС.

«Инициатива Трех морей»: в поисках новой архитектуры безопасности

Будущее безопасности в Европе теперь уже не определяется только решениями, принимаемыми в Брюсселе. Региональные инициативы становятся краеугольными камнями новых архитектур безопасности. 3SI, выйдя из рамок экономического развития, превращается в центр региональной солидарности и стратегической устойчивости. Эта трансформация может предложить безопасность, которая дополнит НАТО и разнообразит ЕС. Будущее Европы будет зависеть не только от общих угроз, но и от общих платформ решений. 3SI становится важной частью этого поиска.

Для некоторых 3SI может восприниматься как попытка Варшавы навязать свое лидерство, создавая блок против Берлина и Парижа с целью помешать французско-германскому тандему в ЕС. По мнению некоторых критиков из Западной Европы, Польша должна вместо того, чтобы строить эту инициативу, которая может конкурировать с Западной Европой, стремиться присоединиться к группе крупнейших стран ЕС, таких как Германия, Франция, Испания и Италия. Чтобы 3SI не создавало центробежного эффекта, в ЕС должно быть создано подходящее пространство для этой инициативы, а также проявлен достаточный интерес к необходимым процессам реформ или политическим архитектурам.

Будущее реформирование ЕС, особенно в энергетическом и экономическом секторах, может стать способом обновления отношений Турции с ее западными союзниками. Более того, 3SI может стать инструментом повышения синергии между Турцией и ее западными союзниками, если его участники согласятся наладить отрудничество с государствами, не входящими в ЕС.

[Толга Сакман, Глава Центра дипломатических отношений и политических исследований (DİPAM)]

* Идеи, изложенные в статье, принадлежат автору и могут не отражать редакционную политику «Анадолу»