Доцент Университета Йедитепе Фуркан Кая проанализировал для издания «АА Аналитика» межстрочные смыслы встречи президента США Дональда Трампа и европейских лидеров в Овальном кабинете.

***

Президент России Владимир Путин на исторической встрече с президентом США Дональдом Трампом на Аляске поставил условия: признание Крыма «по крайней мере на символическом уровне», частичное снятие санкций с России, недопущение вступления Украины в НАТО, но получение ею гарантий безопасности от Запада, официальный статус русского языка и свобода деятельности Русской православной церкви. Кроме того, среди требований были полный вывод Украины из четырех новых регионов, демилитаризация Украины и отказ от членства в НАТО.

Несмотря на то, что президент Украины Владимир Зеленский категорически отверг идею вывода войск из Донбасса, Трамп, показав своим гостям карту оккупации Украины, размещенную в его президентском кабинете, как бы сказал: «Сейчас уже слишком поздно вытеснять Россию с этих территорий». С другой стороны, Путин хочет видеть Китай потенциальным гарантом безопасности Украины. Конечно, такой подход Путина можно рассматривать как гарантию безопасности в ответ на применение 5-й статьи НАТО, даже если Украина не является членом альянса.

Цель – мир или первый шаг в новом раскладе сил США?

Мирная инициатива США, хотя и представлена с аргументами о создании в Украине площадок для компромисса или постоянного сотрудничества, по сути основана на стратегии Трампа по восстановлению влияния США в регионе. В этом контексте основной важной целью является формирование регионального баланса сил в пользу США. Трамп, стремясь вновь сделать США гегемонистской державой, следует стратегии, направленной на изменение глобального восприятия, оказание стратегического давления и позиционирование себя в качестве сильного геополитического игрока с помощью новой концепции борьбы за ресурсы в экономическом смысле. Таким образом, истинная причина заявления Трампа «Я закончил шесть войн. Я закончу и войну в Украине» заключается не столько в стремлении к миру, сколько в стратегии восстановления нарушенного баланса сил с Россией и Китаем и укрепления авторитета над традиционными союзниками.

Что означает молчаливое согласие Европы?

После Второй мировой войны США формировали экономические и политические системы Западной Европы с помощью плана Маршалла и доктрины Трумэна, а также оказывали мощную поддержку в военной сфере против советской экспансии. В период после холодной войны Европа, несмотря на то что в рамках Европейского союза (ЕС) следовала курсом на уменьшение зависимости от США, не смогла превратиться в полностью независимого геополитического игрока. Ответ Трампа на заявление президента Франции Эммануэля Макрона о «смерти мозга НАТО», в котором он назвал его «маленьким Наполеоном», является ярким проявлением этой напряженности.

Санкции, введенные против России после войны в Украине, поставили страны ЕС перед лицом глубокого энергетического кризиса, что вызвало серьезную волну недовольства европейской общественности в адрес правительств. С точки зрения США, война предоставила важную возможность для укрепления позиций НАТО в Западной Европе. Сегодня ЕС продолжает стремиться к стратегической автономии, но из-за отсутствия внутреннего консенсуса вынужден действовать в этом процессе весьма осторожно. Франция и Германия, две страны, являющиеся политическим и экономическим двигателями ЕС, требуют меньшей зависимости и большей автономии в области дипломатии и обороны. Эти требования, с одной стороны, могут остаться в рамках НАТО, а с другой — способствовать достижению более независимой позиции по отношению к США. Хотя молчание ЕС можно расценивать как согласие, отсутствие синергии внутри союза мешает ЕС громко высказываться против США. Поэтому ЕС вынужден не столько противостоять политике США, сколько терпеть ее.

Как Турция может создать пространство для дипломатических маневров в этой ситуации?

Совершенно очевидно, что с самого первого дня начала войны между Россией и Украиной Турция играла роль посредника между воюющими сторонами, что помешало этой войне перерасти в крупную мировую войну. То, что официальные лица из России и Украины аплодировали стоя президенту Реджепу Тайипу Эрдогану на переговорах в Долмабахче, является редким явлением в истории и стало символом механизма «доверия», который в современном мире практически невозможен, на уровне лидеров. С другой стороны, зерновой кризис, вызванный войной, был предотвращен благодаря «зерновому коридору», созданному при посредничестве Турции в ходе переговоров в Долмабахче, и мир избежал крупного голода.

Впоследствии, в ходе переговоров, продолжавшихся во дворце Чыраган в Стамбуле, благодаря Турции был сохранен канал диалога для достижения справедливого мира. Начиная с саммита на Аляске и заканчивая приемом Трампом в Белом доме европейских лидеров и президента Украины Зеленского, а также возможной встречей Трампа, Путина и Зеленского, которая, как ожидается, положит конец войне, весь этот процесс произошел благодаря критическим и ценным вмешательствам Турции. В свете всех этих событий Турция благодаря своей решительной, волевой и многосторонней сбалансированной внешней политике продолжает сохранять свое выгодное положение на фронте войны и мира.

Турция выходит далеко за рамки страны, граничащей с Западным альянсом

Для США Турция не является безоговорочным союзником. Принимая решения в соответствии со своими национальными интересами и активно используя военные и дипломатические инструменты, когда это необходимо, Турция сохраняет свою стратегическую автономию и получает возможность диверсифицировать свои отношения. На фоне слабости лидерства стран Западной Европы присутствие Турции в качестве сильного лидера и геополитической силы в войне между Россией и Украиной играет роль «моста» и «уравновешивающего фактора» между сторонами. Это означает, что Турция может быть как сильным союзником НАТО, так и стратегическим центром, связывающим Евразию, Ближний Восток и ЕС. Таким образом, Турция получит возможность в краткосрочной и среднесрочной перспективе еще больше расширить поле для дипломатических маневров, усилить оперативную гибкость и преобразовать стратегические структуры в свою пользу.

Настоящий мир или стратегическое перераспределение?

Несмотря на то, что возникающий дипломатический процесс основан на риторике мира, на самом деле он является частью конкуренции сил, в ходе которой перестраивается многополярная система.

Осторожная позиция Европы препятствует стремлению к стратегической автономии, в то время как Турция получила возможность усилить свою роль проактивного игрока в НАТО и балансирующего центра в треугольнике Евразия-Ближний Восток-ЕС. С самого первого дня своего пребывания на посту президента России Путин не мог смириться с историческим фактом, простирающимся от Берлина до границ России.

Таким образом, даже возможность вступления Украины в НАТО рассматривается Путиным как «геополитическая красная черта», что при необходимости заставляет его выкладывать на стол самые тяжелые стратегические козыри.

Ведь поражение в Афганистане и крупное геополитическое отступление, происходящее с 1988 года, распад Советского Союза и вступление в НАТО стран Восточной Европы, которые Москва считала своим «передним двором», чтобы защитить Кавказ и Туркестан, единственную зону жизнедеятельности и «задний двор» Москвы, от влияния НАТО, Украина ни в коем случае не должна была находиться под контролем США.

Европейские лидеры, согласившись поочередно сесть за стол переговоров напротив президентского стола Трампа, явно демонстрируют слабость коллективной безопасности и политики Брюсселя, а также появление нового «гибкого формата переговоров» под руководством США. Звонок Трампа Путину после встречи является явным отражением сообщения: «Сначала я подготовил почву для соглашения с Западом, теперь я могу включить тебя в процесс». Благодаря этому стратегическому ходу становится очевидным, что США стремятся построить новую архитектуру посредничества. В этом контексте необходимо ответить на следующий важный вопрос: было ли на встрече в Аляске достигнуто негласное соглашение о формуле «нижняя часть Украины — США, верхняя часть — Россия», которая не была обнародована? Ведь общая стоимость ценных полезных ископаемых Украины составляет около 12,3 триллиона долларов.

[Доцент Фуркан Кая, преподаватель Университета Йедитепе].

* Мнения, выраженные в статье, принадлежат авторам и могут не отражать редакционную политику Агентства «Анадолу».